Выступление Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви на совещании духовенства Великобританской и Западно-Европейской епархии

От редакции: В четверг, 23 ноября, митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Николай выступил перед собравшимся в эти дни во Флоренции духовенством Великобританской и Западно-Европейской епархии с докладом, в котором поделился своими воспоминаниями о почивших своих предшественниках – митрополитах Лавре и Иларионе.

Господь благословил мне быть близко знакомым и духовно обучаться у двух духовно великих старцев Русского Зарубежья. По воле Божией им обоим – сельским мальчикам– суждено было разделить свою любовь к монашеству и Свято-Троицкому монастырю, где они оба приняли постриг и подвизались – с высоким саном архиерея и, более того, Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви. Они оба с детства полюбили Бога и Церковь и оставались верными им на протяжении всей своей земной жизни, пока Господь не принял их в Свои Небесные обители.

Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Лавр (Шкурла) сыграл важную роль в современной истории Русской Церкви. 17 мая 2007 года вместе со СвятейшимПатриархом Московским и всея Руси Алексием II он подписал Акт о каноническом общении, увенчавший исцеление почти девяностолетнего разделения внутри Поместной Русской Православной Церкви. Без митрополита Лавра объединение и восстановление евхаристического общения, возможно, не состоялось бы до сего дня.

Русин по национальности, будущий митрополит Лавр родился 1 января 1928 года в селе Ладомирова на Пряшевской Руси (ныне – Словакия).

В 11-летнем возрасте Василий (мирское имя владыки) вступил в братию монастыря преподобного Иова Почаевского в Ладомирове, основанного архимандритом Виталием (Максименко), а в 1944 году стал послушником монастыря. В связи с приближением фронта Василий вместе с братией вынужден был эвакуироваться сначала в Германию, затем в Швейцарию, а в 1946 году вместе с монастырем он приехал в Джорданвилль, в Свято-Троицкий монастырь, ставший впоследствии духовным центром Русской Зарубежной Церкви или «нашей духовной крепостью», как любил называть нашу обитель приснопамятный митрополит Анастасий (Грибановский).

В 1947 году Василий был пострижен в рясофор, а 19 марта 1948 года — в мантию с наречением имени в честь святогомученика Лавра. Постриг совершил настоятель Свято-Троицкого монастыря архиепископ Виталий (Максименко).

В том же году он поступил в Свято-Троицкую духовную семинарию, открывшуюся тогда же при монастыре и уже во время учебы начал преподавать общеобразовательные предметы на младших курсах.

14 января 1950 года отец Лавр был рукоположен в сан иеродиакона, а 27 июня 1954 г. — в сан иеромонаха. С 1958 года он трудился инспектором семинарии.

6 сентября 1959 года будущий владыка был возведен в сан игумена, а 7 апреля 1966 года в день праздника Благовещения Пресвятой Богородицы – в сан архимандрита.В том же году он сопровождал архиепископа Аверкия (Таушева) на отпевание архиепископа Иоанна (Максимовича).

13 августа 1967 года состоялась его хиротония во епископа Манхэттенского, викария Восточно-Американской епархии, и назначение секретарем Архиерейского Синода. Кроме того, в последние годы архиепископа Аверкия владыка Лавр помогал ему в управлении монастырем и Сиракузско-Троицкой епархией.

С 18 июля 1976 года владыка Лавр – настоятель Свято-Троицкого монастыря и управляющий Сиракузско-Троицкой епархией; с 12 октября этого же года — правящий архиерей и ректор Свято-Троицкой семинарии и главный редактор журналов «Православная Русь», «Православная жизнь» и «Православный путь». На Архиерейском Соборе 1981 года, совершившем церковное прославление сонма Новомучеников и Исповедников ХХ века, владыка Лавр был возведен в сан архиепископа.

Теперь перейду к моим личным воспоминаниям о владыке Лавре. Почти 10 лет был рядом с ним постоянно, как мог помогал, а знал его лично – значительно дольше.

Впервые я увидел владыку Лавра в детстве. Моя семья ежегодно ездила в Свято-Троицкий монастырь на Троицу, где мы с братьями Павлом и Сергеем стали прислуживать за богослужениями.

Наша семья жила в городе Гамильтон в штате Нью-Джерси, и мы посещали Успенский храм в Трентоне, Владимирский храм-памятник 1000-летию Крещения Руси в Джексоне и храм святого Александра Невского в Лейквуде. На праздник равноапостольного князя Владимира владыка Лавр каждый год приезжал служить в Джексон. За два года до 1000-летия Крещения Руси храм начали расписывать. Приезжал из Джорданвилля иконописец и многолетний духовник владыки Лавра архимандрит Киприан (Пыжов), мой старший брат Сергей помогал расписывать колонны, и мы с братом Павлом также были вовлечены в подготовку к этому юбилею.

Владыка Лавр приезжал проверить, как проходит подготовка к празднованию. Он был председателем Свято-Владимирского общества и ответственным за подготовку к юбилею главного храма русского зарубежья, построенного в честь 1000-летия Крещения Руси. Этот храм особый и лично для владыки Лавра: там похоронены его духовный наставник – архиепископ Виталий (Максименко), который его крестил и постригал, и его сподвижник по управлению Восточно-Американской епархией – архиепископ Никон (Рклицкий).

В воскресный день, в год 1000-летия Крещения Руси, 24 июля 1988 года главный храм был освящен полным чином в честь святого Владимира. А в четверг, 28 июля, праздновалась память великого князя – престольный праздник храма-памятника. Приехали Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Виталий (Устинов), архиереи и, конечно, владыка Лавр. Тогда я уже осознанно понимал службу, понимал, что владыка Лавр, которого я помнил будучи маленьким, здесь особый человек.

В воскресенье, 31 июля, мы с семьей присутствовали на всенародном празднике в честь Крещения Руси. Помню, что мне все вокруг было не только интересно, а я уже серьезно начал задумываться о том, чтобы быть ближе к Церкви, поступить в семинарию и стать священником.

В начале августа, по благословению владыки Лавра, я впервые сам отправился в Джорданвилль “летним мальчиком”. Мальчики жили при монастыре около 3-х недель, молились вместе с братией, общались с владыкой Лавром, который был настоятелем. Он ходил на все службы, мы прислуживали в алтаре, а днем помогали на разных послушаниях.

Осенью 1993 года я поступил в семинарию. На 5 курсе архиепископ Лавр преподавал нам Каноническое право. Занятия он проводил спокойно и, в то же время, живо, приводил примеры из церковной жизни, рассказывал об истории Зарубежной Церкви в Америке, наставлял, как быть хорошим пастырем. Сам он был молитвенником, много переживал за церковную жизнь, духовенство, семинаристов, всегда знал “золотую середину” и нас учил понимать наших будущих прихожан. Он очень верно говорил, что не все могут быть подвижниками. Пастырю на приходе надо самому показывать пример и, в то же время, надо проявлять снисхождение к людям и направлять их, иметь с ними контакт не только в стенах храма.

В семинарии я нес послушания в иконоклейной и переплетной мастерских, в типографии. Владыка Лавр всегда заходил и проверял, как идет работа. Книгоиздание было для него миссией, делом жизни, возможностью утешать страждущих людей в России и просвещать Америку.

В 1998 году я закончил семинарию и остался в монастыре трудиться в типографии.

В 1999 году перед Великим постом келейник владыки архимандрит Петр (Лукьянов; ныне архиепископ Чикагский и Средне-Американский) был назначен в Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме. Перед отъездом отец Петр вызвал меня и сказал, что теперь я буду отвечать за канцелярию и за ризницу, за подготовку к богослужениям и за поездки. Он передал мне ключи, а владыка Лавр благословил меня на новое послушание.

Неутомимый помощник владыки – протодиакон Виктор Лохматов – обычно возил его по приходам. Приняв новое послушание, мы стали вместе ездить с владыкой по приходам и в Синод.

Большое впечатление произвела на меня поездка с владыкой Лавром 2001 году в Мюнхен на епископскую хиротонию насельника монастыря преподобного Иова Почаевского архимандрита Агапита (Горачека). Как секретарю Архиерейского Синода и первому заместителю митрополита Виталия, владыке Лавру поручили полететь в Мюнхен. Владыка пригласил меня его сопровождать.

Владыка Лавр – смиренный молитвенник, он и служил спокойно, но торжественные богослужения совершал очень красиво. Он рассказывал, что когда ладомировская братия с митрополитом Анастасием (Грибановским) жила в конце 1940-х годов в Женеве, владыка Митрополит служил в соборе, а два Василия – будущий митрополит Лавр и архимандрит Флор (Ванько) – иподиаконствовали и наблюдали, как служит Первоиерарх, как облачается, как благословляет. Я спросил владыку, старается ли он подражать митрополиту Анастасию, и он подтвердил: “Да, я стараюсь служить как служил митрополит Анастасий”. А теперь уже я стараюсь подражать в служении митрополиту Лавру.

После хиротонии мы провели день-два в Мюнхене, пообщались с братией, нам показали город, а 3 мая взяли в аэропорту Мюнхена машину и через Европу поехали в Словакию, где жила его сестра Мария и три брата – Михаил, Николай и Иван. Они любили и уважали своего старшего брата, а владыка за всех переживал, всем помогал и добрым словом, и немного финансово.

Ехали мы неделю – через Германию, Австрию, Чехию и Словакию. Вокруг – необыкновенная красота! Владыка, отдохнув после напряженных дней заседания Архиерейского Синода и торжеств, рассказывал о детстве, о монастырском уставе в Ладомирове, где братия жила под покровом преподобного Иова Почаевского и великомученика и целителя Пантелеимона; как он ходил в школу, а после занятий трудился на послушаниях в монастыре.

Приехали мы в город Прешов, где жила его сестра Мария, и остановились у одной из ее дочерей, имевшей свой дом и достаточно места, чтобы разместить всех нас. Было заметно, что владыка был рад посетить свою семью.

Владыка рассказал, что сохранившийся Михаило-Архангельский храм, который сейчас находится на месте бывшего монастыря, был первым, который расписал отец Киприан (Пыжов). Мы прошли на кладбище, где отслужили литию по братии обители и родителям владыки. Владыка много рассказывал о архиепископе Виталии (Максименко), первом своем духовнике, насколько это был духовный человек и насколько важно его наследие для Русской Зарубежной Церкви и в особенности нашей Восточно-Американской епархии.

Было поучительно, что даже в дороге утром и вечером владыка никогда не пропускал молитвенное правило, которое читал сам или благословлял кого-то из сопровождающих. Перед богослужением читал полное молитвенное правило ко причащению: 3 канона, акафист и молитвы ко причащению.

В тот же год, в июле, владыка собирался в Россию, которую с 1992 года каждый год посещал инкогнито, как паломник, и смотрел, как можно помочь верующим. Я попросил благословение присоединиться к ним. Это была моя первая поездка в Россию.

Мы посетили в том числе и Соловки. Владыка хотел посмотреть монастырь и попасть на остров Анзер. Нам попался хороший экскурсовод, который все нам подробно рассказал об истории многострадальной обители. Нам также удалось посетить Секирную гору. Все молились и были под впечатлением увиденного. Владыка был рад, что смог посетить место, где страдали новомученики, он молился и чувствовал их присутствие, сопереживал им.

Домой владыка улетел раньше нас, чтобы возглавить богослужения на праздник Первоверховных апостолов Петра и Павла в Архиерейском Синоде. Отмечали 50-летие архиерейской хиротонии митрополита Виталия (Устинова). Тогда же на заседании Архиерейского Синода было решено назначить осенью Архиерейский Собор, на котором предполагалось избрать нового Первоиерарха.

На Архиерейском Соборе 17-27 октября 2001 года архиепископ Лавр был избран пятым Первоиерархом Русской Православной Церкви Заграницей, митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским.

Владыка Лавр надеялся, что митрополит Виталий останется советником при Соборе, но получилось иначе. Владыка Лавр очень переживал за владыку Виталия. Они знали друг друга еще по Ладомирову, где владыка Виталий был сначала рясофорным монахом, а потом иеромонахом, а Василий был подростком.

Как Первоиерарх, митрополит Лавр просил Архиерейский Синод оставить его местопребывание в Свято-Троицком монастыре, где он был настоятелем и ректором семинарии. При необходимости он приезжал в Синод по делам или на богослужения. График его поездок по епархии и по всему миру расширялся – Австралия, Южная Америка, Германия, Россия, ...

С именем владыки Лавра связана важная веха в истории Зарубежной Церкви – восстановление Евхаристического общения внутри Русской Церкви. Подготовка Акта о каноническом общении велась с 2004 года, когда владыка с большой делегацией, в которую входил и я, впервые официально приехала в Россию с 10-ти дневным визитом.Мы посетили тогда Москву, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород, Дивеево и Курск.

После многих плодотворных трудов была назначена дата подписания Акта о каноническом общении – 17 мая 2007 года, праздник Вознесения Господня.

Примечательно, что владыка Лавр предпочитал употреблять именно слово «примирение». Таким образом, владыка утешал сомневавшихся в пользе этого дела, подчеркивая, что никакого «поглощения» или «самоупразднения» Русской Зарубежной Церкви не планируется. Наоборот, обе стороны искали мира, братских отношений и взаимного признания. Он говорил, что после решения всех вопросов, некогда создавших преграды между обеими частями Русской Церкви, будет «единая Чаша, но две отдельных администрации». Ведь мы всегда были едины, но разъединены по разным причинам. За рубежом мы молились за Россию и настал день, когда патриарх Алексий и митрополит Лавр своим подвигом, своим примером смогли совершить это великое дело. Вообще, о процессе примирения Церквей он говорил, что он должен вестись так, чтобы «милость и истина встретились, правда и мир облобызались». Слава Богу, так и получилось.

Последний раз владыка Лавр посетил Москву в конце февраля 2008 года. 27 февраля, в день памяти святителя Алексия Московского, мы поздравили Патриарха Алексия II с днем Ангела и вернулись домой.

В 2008 году прощеное воскресенье выпадало на 9 марта. Братия готовилась к Великому посту. В этот день владыка Лавр возглавил богослужения и Чин прощения в монастыре.

Потом в монастыре начался грипп: часть монахов заболела.Владыка держался, а в пятницу за Преждеосвященной литургией ему стало совсем плохо. Он попросил братию отслужить молебен великомученику Феодору Тирону и освятить коливо, как это положено по уставу, поздравив всех с окончанием первой седмицы Великого поста.

Обычно владыка ходил в свой скит пешком. В тот день я предложил отвезти его до скита, и он согласился. В Феодоровскую субботу он не служил и к вечеру в тот день мне сказал, что в воскресенье служить не будет.

Утром в воскресенье я позвонил ему в скит. Ответа не было. Всю службу у меня было недоброе предчувствие. По окончании я попросил архимандрита Георгия (Шеффера; ныне – епископа Сиднейский и Австралийско-Новозеландский) поехать со мной в скит. Там я встретил протодиакона Виктора Лохматова. Он привез владыке обед.

Не найдя запасных ключей, я взял молоток и разбил стекло. В доме было темно. Отец Виктор подошел к владыке и, проверив, сказал, что он скончался.

Весть быстро разошлась по монастырю, монахи и семинаристы начали читать Псалтирь, а многие люди стали приходить в скит, чтобы удостовериться в том, что владыки больше нет. Его тело крестным ходом перенесли в храм и облачили.

За год до этого мы с владыкой были в ризнице, и он мне указал, в каком облачении его похоронить. Это было то облачение, в котором его хиротонисали во епископа.

Промыслительно, что кончина митрополита Лавра совпала с днями, когда Церковь праздновала память иконы Божией Матери “Державная” (15 марта) и Торжество Православия (3/16 марта 2008 г.). Можно сказать, что эти два празднования обрисовывают жизнь владыки и его первосвятительскую деятельность.

21 марта владыка Лавр был похоронен в монастыре за главным монастырским собором.

Общение с владыкой дало мне очень много. Помню, что владыка Лавр никогда не принимал скоропалительных решений. Сначала он молился, и только потом, без эмоций, принимал решения, опираясь на каноны.

Посещая приходы, владыка служил торжественно и спокойно. Архиерей Божий – это высочайшее и ответственное служение, и он достойно представлял не только этот сан, но и нашу Русскую Зарубежную Церковь, чтобы на всех континентах сохранялись и преумножались наши приходы. Владыка показывал местному населению всю красоту православной веры и разъяснял им, что спасение – во Христе.

Владыка был строг к себе, но снисходителен – к людям. На этой земле, в этой стране он смиренно своим примером указывал путь к нашей Небесной Отчизне.

Всего в нескольких метрах от владыки Лавра находится место упокоения следующего Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви – митрополита Илариона.

Его родители – отец, Алексей Капрал, и мать, Ефросинья (урожденная Касянюк), были родом из деревни Обенижи в Волынской области на Украине. В 1929 году, во время польской оккупации, местное население испытывало давление и насилие со стороны поляков, которые ополячивали Западную Украину, поэтому 19-летний Алексей вместе с молодой женой решили эмигрировать в Канаду, где правительство предоставляло возможность переселенцам осваивать обширные земли в западной части страны. Там и обосновалась молодая семья. По прибытии в Спирит-Ривер, провинция Альберта, семья Капралов получила 160 акров непаханой земли, $100 наличными, молоток и топор, чтобы построить себе жилье.

Самым младшим в семье был Игорь, будущий митрополит Иларион. Он родился 6 января 1948 года в Спирит-Ривер, и детство его прошло в сельской обстановке.

С ранних лет Игорь посещал русскую Троицкую церковь, расположенную неподалеку от Спирит-Ривер, а духовника молодой Игорь нашел себе в Русской Зарубежной Церкви в лице епископа Эдмонтонского Саввы (Сарачевича), серба и большого почитателя святителя Иоанна (Максимовича).Архиепископ Пантелеймон (Рудик) тоже являлся особым духовным лицом для молодого Игоря.

Игорь с юношеских лет тянулся к Церкви и любил читать журналы и книги духовно-нравственного содержания. В 1967 году, когда Игорю Капралу было 19 лет, он поступил в Свято-Троицкую семинарию в Джорданвилле.

Вот как вспоминал свою встречу с Джорданвиллем будущий митрополит Иларион.

«В день моего приезда первый раз в том году выпал снег, не очень большой, но незабываемый. Монастырь поразил своим величием. Меня окружали замечательные красивые здания. Я никогда до этого не был в таком православном монастыре. Особое впечатление на меня произвела красота богослужения и пения. Все это было для меня совершенно новым, потому что на приходах, таких отдаленных и изолированных, как в моем родном селе, богослужения были очень простые, зачастую состояли только из Божественной литургии, даже не было Всенощного бдения, так как людям было сложно приезжать издалека. Служили литургию, потом общались, иногда совершали панихиды на кладбище рядом с церковью. А тут в монастыре великолепное, величественное богослужение. Но не будучи знакомым ни с кем и ни с чем, связанным с монастырем или семинарией, я почувствовал некоторый страх и трепет. Все происходящее представлялось мне запредельно высоким. К тому же сразу по приезде на меня легла вся тяжесть учебной нагрузки. Мне казалось, что я никогда не выучу русский язык.

До моего приезда в семинарию владыка Савва дал мне для чтения на русском языке три книги. Первая книга была ”Невидимая брань” преподобного Никодима Святогорца. Это было мое первое чтение на русском языке. Я понял не больше половины, некоторые слова не знал, но просто читал. Второй книгой было “Душеполезные поучения” аввы Дорофея. С каждым разом чтение давалось мне все легче, я понимал немного больше. А третьей книгой был пятый том святителя Игнатия (Брянчанинова) “О монашестве”. С этой книгой я и приехал в семинарию».

Типография и набор текстов стали основным послушанием семинариста Игоря Капрала. Он вспоминал: «После занятий и обеда я всегда начинал набирать тексты. Тогда были тяжелые условия. Мы пользовались сложными и устаревшими линотипами. Строчки выливали нагретым металлом, в основном это был свинец. Иногда машина забивалась, и нужно было вычищать металл. Часто бывали искушения с машинами, иногда мы обжигались, метал брызгал нам на бороду и на ноги».

Окончив семинарию в 1972 году, Игорь поступил в Свято-Троицкий монастырь послушником.

2 декабря 1974 года архиепископом Аверкием (Таушевым),у которого будущий владыка служил келейником, Игорь Капрал был пострижен в рясофор с именем Иларион – в честь преподобного Илариона, схимника и книгописателя Печерского. 4 декабря 1975 года он был рукоположен во иеродиакона, а в 1976 году епископом Манхэттенским Лавром рукоположен во иеромонаха. В том же году отец Иларион закончил Сиракузский университет со степенью магистра славянских наук и русской литературы. В монастыре будущий Первоиерарх был редактором английской версии журнала «Православная жизнь».

Пробыв в монастыре 17 лет, иеромонах Иларион и не помышлял покидать стены обители и впервые надолго оставил монастырь, когда отправился на свою епископскую хиротонию в Нью-Йорк – 10 декабря 1984 года – в день празднования Курско-Коренной иконе Божией Матери «Знамение».

10 декабря 1984 года хиротонию иеромонаха Илариона во епископа Манхэттенского возглавил митрополит Филарет (Вознесенский) при участии девяти архиереев. Будучи епископом Манхэттенским, владыка отвечал за приходы в штате Пенсильвания, а также был утвержден Архиерейским Собором в должности заместителя секретаря Архиерейского Синода. Через 10 лет, благодаря архипастырским трудам епископа Илариона, число приходов в Восточно-Американской епархии возросло до 64. Посещая приход за приходом, владыка снискал любовь и уважение тех, с кем общался. Занимая ответственную должность в центре церковно-административного управления Русской Зарубежной Церкви, владыка также являлся деятельным участником важнейших событий в ее истории. В 1995 году епископу Илариону был дан титул «Епископа Вашингтонского» с местопребыванием в Нью-Йорке.

«Это было время, когда я начал много ездить для окормления многочисленных приходов Восточно-Американской епархии, – вспоминал владыка Иларион – а спустя 11 лет меня направили в Австралийско-Новозеландскую епархию, которую я очень полюбил, полюбил ее духовенство, паству и надеялся, что там продолжится мое служение столько лет, сколько отмерит мне Господь. Это было время первоиераршества митрополитов Виталия и Лавра. Все мы надеялись, что владыка Лавр проживет дольше, но Богу было угодно призвать его. Это был большой удар для всех нас и для меня лично».

16 марта 2008 года, в день кончины приснопамятного митрополита Лавра, владыка Иларион был назначен Председателем Архиерейского Синода и Председателем предсоборной комиссии по избранию Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви. 12 мая состоялось избрание, а 18 мая 2008 года в Знаменском Синодальном соборе – настолование (интронизация) митрополита Илариона.

Вот как видел новый владыка Митрополит на тот момент миссию Русской Зарубежной Церкви:

«Церковь, которая находилась за пределами русской земли в годы лихолетья, за ее пределами свидетельствовала о вере, сохраняла и передавала церковные традиции.

Когда из России выехали первые эмигранты, их миссией было в первую очередь сохранить веру среди русского народа, беженцев. Сейчас миссия эта не упраздняется, но, напротив, усиливается в связи с притоком новых людей, которые по ряду причин выезжают из стран бывшего Советского Союза. Они присоединяются к уже существующим православным общинам во всем мире, а также основывают приходы в новых местах, поэтому свидетельство о Православии и духовное окормление происходит в еще большем масштабе. И через такое рассеяние семян веры Христовой, происходит знакомство с Православием иноверцев и инославных, посредством этого многие обращаются в Православие».

Говоря о задачах, которые стоят перед пастырями Русской Зарубежной Церкви, владыка Иларион – сам пламенный миссионер – вспоминал слова первого по счету Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Антония (Храповицкого) и говорил:

«Пастыри должны иметь дар сострадательной любви, то есть ‘иметь любовь ко всем, кто приходит в храм, и к тем, кто не приходит’. Пастырь должен следить и заботиться о душах людей. На сегодняшний день местным пастырям необходимо знание и понимание менталитета новых эмигрантов из стран бывшего Советского Союза. Они должны быть чуткими к тем, кто жил в другом обществе, где отсутствовала духовность, религиозное образование. Надо об этом помнить и всегда быть долготерпеливыми и сострадательными.

Священнослужителям, трудящимся на церковной ниве за границей, надо знать местный язык и уметь общаться с пасомыми на их родном языке. Особую ценность за границей приобретают именно миссионерские качества пастыря».

Все эти слова приснопамятного митрополита Илариона актуальны и в наши дни.

В 2009 году, спустя 90 лет после того, как Путеводительница Русского зарубежья Курская Коренная икона Божией Матери покинула Россию, святой образ, по благословению Архиерейского Синода, совершил свое первое паломничество в Россию.

11 сентября наша делегация во главе с митрополитом Иларионом улетела из Нью-Йорка и утром, в день памяти благоверного великого князя Александра Невского, прибыла в Москву.

Сентябрьские дни в Москве выдались солнечными и не по-осеннему теплыми. Сопровождавшая Курскую Коренную икону делегация состояла из 34 человек – священнослужителей и мирян.

На следующий день владыка Иларион возглавил воскресную литургию в Храме Христа Спасителя.

В Москве икона пробыла до 22 сентября и затем отправилась в Курск. Я хорошо запомнил, как и мы все, участники делегации, и наши братья и сестры в России переживали приезд святыни. Были общая молитва, общий трепет перед иконой. Поклониться Божией Матери приехали сотни тысяч людей.

С тех пор икона приезжала в Россию ежегодно, вплоть до 2020 года, когда пандемия заставила изменить эти планы.

В декабре 2013 года митрополит Иларион сообщил мне, что для Восточно-Американской епархии нужен викарный архиерей и на заседании Архиерейского Синода, после соответствующего письменного опроса членов Архиерейского Собора, я был избран епископом Манхэттенским. Сам владыка Иларион, будучи епископом Манхэттенским, постригал меня во чтецы в день празднования Успения Пресвятой Богородицы в городе Трентоне. А спустя 20 лет – в 2014 году – он возглавил мою уже архиерейскую хиротонию в Сан-Франциско, в год 20-летия обретения мощей святителя Иоанна, архиепископа Шанхайского, Сан-Францисского чудотворца.

Вспоминая о митрополите Иларионе, я конечно, не могу не отметить личные качества владыки – духовную мудрость и рассудительность, молитвенность и деликатность, добросердечность и гостеприимство, скромность в повседневной жизни, готовность помочь, любовь к чтению. А читал владыка взахлеб, по несколько книг в день – и духовных, и художественных, и исторических.

Владыка любил гулять по Манхэттену. Он надевал подрясник, сверху – курточку и обычный четырехконечный священнический крест. И мало кто мог узнать в нем главу Русской Зарубежной Церкви.

Как простой монах владыка часто готовил себе сам, знал много рецептов от своего монастырского наставника архиепископа Аверкия (Таушева) и всегда старался накормить гостей и тех, кто был рядом. Сам все убирал после трапезы, давая гостям возможность отдохнуть, почувствовать праздник и радость общения. Он радовался всякий раз, когда мог послужить и утешить и духовенство, и обычных людей. Неслучайно знавшие его еще с нью-йоркских его времен нередко называли владыку – «добрый человек с Манхэттена».

Несмотря на постигшую владыку в последние годы тяжелую болезнь, он до последних своих земных дней оставался смиренным, не желавшим никого обременять, и, в то же время, жизнерадостным и общительным.

Последний раз владыка Иларион служил 18-19 декабря 2021 года на праздник святителя Николая в Николаевском храме в Стратфорде, штат Коннектикут. За литургией он рукопожил в сан диакона иподиакона того же храма Давида Дутканича.

Но уже в то время владыка сильно болел, и мы старались его лишний раз не беспокоить.

Вечером на Рождество Христово во время всенощного бдения он не возглавил полиелей, всю службу и на следующий день за литургией молился в алтаре.

В феврале и марте владыка Иларион уже не служил - не было сил. Я был рядом, старался не уезжать, но во время Великого поста все-таки посещал приходы и совершалуставные службы и соборования.

На Светлой седмице владыка молился в алтаре, был разговорчив, но отвечал тихо. Время от времени я заходил к нему поговорить. Владыка вспоминал архиепископа Аверкия (Таушева), келейником которого он был. Владыка Аверкий – строгий монах и богослов – рукополагал его в сан иеродиакона, совершал его монашеский постриг. Владыка вспоминал, что архиепископ Аверкий старался проповедовать практически до последних своих дней.

Владыка Иларион также часто говорил о епископаХанькоуском Ионе (Покровском), который скончался в Маньчжурии, вспоминал, что у него в Австралии в канцелярии есть письмо, собственноручно написанное владыкой Ионой.

Также владыка вспомнил об одном прихожанине по имени Николай. В детстве он жил в Маньчжурии и не мог ходить. После своей смерти ему приснился владыка Иона и сказал, что у него хорошие ноги, но они ему больше не нужны. «Я могу тебе их дать и ты сможешь ходить» – сказал архиерей. На утро Николай поправился.

Я тогда думал, почему владыка часто вспоминает этих почивших. Возможно, он уже общался с Небесном миром, и они были рядом.

После Светлой седмицы владыка Иларион попал в госпиталь, где задержался на несколько дней.

15 мая 2022 года доктор сказала, что в понедельник утром, 16 мая, его выпишут. По возвращении из прихода я понял, что владыки в Синоде нет и решил после обеда поехать к нему.

В половине первого мне позвонил иеродиакон Пантелеимон, который 3 года был его келейником, и сообщил, что звонили из госпиталя и сказали, что сердце владыки остановилось и доктора стараются его реанимировать. Я все бросил, взял малую епитрахиль и требник и поехал в больницу.

Я также позвонил митрополиту Марку в Германию.

Я уже подъезжал к госпиталю, когда мне позвонили и сказали, что доктора ничем не смогли помочь и владыка умер.

Мы с о. Серафимом Ган и о. Пантелеимоном кратко помолились и сообщили печальную новость митрополиту Марку.

В Германии духовенство также отслужило панихиду. Владыка Марк сообщил, что прилетит в Нью-Йорк на следующий день. Вечером в Синоде была отслужена панихида и служились панихиды до погребения.

В четверг, 19 мая, с молитвами гроб с телом владыки прибыл в Синод.

В этот же день состоялось заседание Архиерейского Синода под председательством митрополита Марка, где было решено совершить отпевание владыки Илариона в субботу, 21 мая, в Знаменском соборе, а на следущий день, 22 мая, на праздник святителя Николая, погребение в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле.

После 40-го дня мы сняли печать с покоев владыки Илариона и стали разбирать его вещи. На сентябрь был назначен Архиерейский Собор.

...Архиерей, который всех любил. Таким останется в памяти очень многих – и духовенства, и верующих – митрополит Иларион. Нам может казаться, что сейчас он далеко от нас, но он – близко к Богу. Вечная ему память!

Похоронили митрополита Илариона 22 мая за алтарем Троицкого собора в Джорданвилле, где в 1967 году начиналась церковная жизнь студента из Канады Игоря Капрала – будущего шестого Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви.