Мильковская Введенская обитель
К истории русского монашества заграницей Монастырь Мильково в Сербии был основан св. деспотом Стефаном Высоким в начале XV века, в тяжелое для Сербии время. Он построил лавру Манасию с несколькими скитами. Один из них и был – Мильково, первоначально носивший имя Буковицы. Впоследствии Буковицу обновили покаявшиеся разбойники братья Милько и Тодор. Отсюда, а также по имени жившего здесь благочестивого иерея Милько, в монашестве Мелетия, – название Мильково. В свое время этот монастырь осматривал и епископ Вениамин Севастопольский (Федченков) с целью устройства русской обители, но предпочел более благоустроенную и богатую Петковицу. Монастырь расположен под горой на берегу реки Морави недалеко от железнодорожного узла Лапово. Монастырь – бедный. Маленький храм Введения заново выстроен в середине прошлого столетия, но иконостас из нетвердого дерева, изъеденный червями, крошился уже в наше время. Лес повырубили в мировую войну, но растет молодняк. Впрочем, земля "моравская" весьма плодородна. Обычно здесь проживало 2-3 монаха серба. Самый известный настоятель обители, схи-архимандрит Амвросий (Курганов) – "немноголетний старец"... Приходили старые монахи российских или афонских монастырей, из первых было побольше монахов валаамцев, изгнанных из родной обители за непринятие нового стиля, приходила молодежь... В Мильково неосуждение ближнего почиталось необходимейшей добродетелью. Чтобы не осуждали, отец Амвросий (Батюшка) примером учил монахов в каждой душе искать нечто доброе. Был, например, у нас иеромонах из Петковицы. Будучи портным, он шил без благословения за деньги частным лицам. Батюшка боролся со злом, в конце концов перевел его, но нам говорил: "Да, знаешь, но он такой целомудренный". Такое отношение к нашим немощам рождало ответную любовь... Работы в монастыре было много, но Батюшка помогал. Всюду заглянет, ободрит, посоветует, а к иному подойдет и скажет: "смотри, как у нас хорошо, настоящий монастырь: Лука иконы пишет, Сергий свинюшник мастерит. Феофанушка свечи делает, а Алеха хлеб месит". Принял на себя Батюшка и два особых послушания: петь литургию, когда другие заняты, и лепить монастырские печи... Для меня ни с чем несравним дух Мильковских служб. Батюшка сделал то, что мы любили эти службы и стремились участвовать в них. Для этого и повар о. Стефан встает ночью, чтобы до литургии испечь праздничные лепешки и успеть на клирос, хотя этого от него не требовали, для этого пастух о. Рафаил, напасши скотину, торопится подоить корову и поспеть хотя бы к середине всенощной. А старичок валаамец, привыкший к уставным службам и затем изголодавшийся по ним, попадая в Мильково говорил: "да здесь – монастырь"! Батюшка чувствовал красоту Господню в богослужебном обычае, в пении, особенно – старинном знаменном. Мильково – Богородичный Введенский монастырь, как и Оптина. Батюшка горячо заботился, чтоб в обители прославлялась Матерь Божия. По отпусте утреннего и вечернего богослужения пели тропарь Введению, а затем шли в притвор и там, перед нашей местночтимой иконой Владычицы, пели валаамским напевом умилительную стихиру: "Не ввери мя человеческому предстательству". Но надо было видеть духовную радость Батюшки, когда он встречал святыню русского народа, чудотворную икону Пресвятой Богородицы Курскую! Всенощную начинали с таким расчетом, чтобы после первой кафисмы выйти к Мораве. Когда икону вносили на паром, начиналось одушевленное пение тропаря: "Яко необоримую стену", Батюшка с земными поклонами принимал образ и нес его к церкви, совершая на ходу молебен. Рассвет Милькова, пожалуй 1931 год. Из пострижеников Мильковской Введенской обители следует отметить приснопамятных архиепископа Тихона Западно-Американского и святителя Иоанна, Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца. По статье архиепископа Антония "Немноголетний старец" | 
